Борис Тух
Режиссер Владимир Байчер: «Короля Лира» надо играть стремительно и азартно
Stolitsa.ee 10. november 2018
Когда я пришел на репетицию, она уже заканчивалась. Режиссер и художник решали свои проблемы: новейшее оборудование театрального зала предоставляет самые фантастические возможности, и два Владимира хотя использовать их на все сто.
Художник был прав!
– С чего началось ваше творческое содружество с Аншоном? – спросил я режиссера.
– Мы с Володей познакомились на спектакле «Смерть Тарелкина», который я ставил ровно 20 лет назад в «Ванемуйне», – ответил Владимир Байчер, – Это был большой проект, очень сложный, и руководство театра попросило, чтобы художник был из Эстонии; «Есть такой замечательный сценограф Владимир Аншон», – подсказали мне. Я рассказал Володе, каким я вижу спектакль, проиграл для него всю пьесу, ходил, танцевал, махал руками, объяснил, что мне хотелось бы. Потом он по факсу прислал мне эскизы оформления. Я понял: «Я попал! Художник абсолютно чокнутый, он сделал всё наоборот. Катастрофа!». В результате сценография была именно такой, какой ее придумал Володя, спектакль совершенно прекрасно был сыгран именно в этой декорации, и я убедился, что художник был прав.
Потом в Мелихове мы затеяли большой проект, «Чайка»; он игрался на пленэре по всей территории Мелиховской усадьбы, было четыре игровых пространства, и каждое пространство Володя организовал с большой любовью. Потом мы с этим проектом съездили в Индию и в Бангладеш, и Володя сделал два совершенно новых оформления спектакля. В Индию он придумал зеркальную систему, и мы играли в огромном дворе Национальной школы драмы. В Бангладеш он нашел совершенно уникальное место, огромный фонтан посреди города, и в самый кульминационный момент фонтан вспыхивал огнями, начали бить струи воды, и Нина кричала: «Люди, львы, орлы, куропатки!», и зрители вставали и аплодировали, потому что это было невероятно красиво.
Мы играли зимой. Фонтан был пуст. Володя с самого начала настаивал, чтобы фонтан наполнили водой, нам обещали, но наполняли очень медленно. Володя возмущался, но нам объяснили, что когда наполняется фонтан, вода во всех окрестных домах отключается. Такие жертвы были принесены ради искусства!
И вот сейчас мы с Володей работаем в THEATRUM’e, здесь совершенно чудесный новый зал, фантастические технические возможности, лифт, второй этаж, который мы будем использовать, удивительная стена XIV века, оставшаяся от Доминиканского монастыря, и естественно, что я как режиссер не использовать всю эту фактуру не могу. Она абсолютно лировская.
Должен вам сказать, что я получаю от репетиций огромное наслаждение. Здесь собраны замечательные артисты, сборная команда. Своя труппа у THEATRUM’а маленькая, в постановке заняты и приглашенные артисты, всего около 20 человек, на многие роли есть два состава, и, что меня очень радует, артисты с жадностью осваивают свои роли, все очень хотят играть – и я хочу, чтобы все получили эту возможность.
Исполнение давней мечты– Но король Лир – один: Лембит Петерсон?
– Этот спектакль ставится на него. Если у тебя нет Лира – не делай «Лира». Идея этого спектакля возникла из нашего с Лембитом разговора, когда выяснилось, что совпали две наши давние мечты. Его мечта сыграть Лира и моя – поставить «Короля Лира». И от того, что мы нашли друг друга, всё это начало крутиться, начало развиваться, Дальше возник Володя Аншон, который работал и с Лембитом, и со мной, он наш друг общий. Он придумал фантастическую с моей точки зрения сценографию, и как это всегда бывает у Володи, она имеет перспективу, она развивается, она усложняется.
– Она сама по себе метафора?
– Да, она открывает какие-то новые смыслы.
– Эстония, эстонские театры для вас значат нечто особое?
– Так получилось, что меня с Эстонией очень многое связывает. 20 лет назад поставил в Тарту спектакль, а потом получилось так, что я познакомился с Эльмо Нюганеном, познакомился с Лембитом, и каждое посещение Таллинна было для меня открытием. Я смотрел спектакли Линнатеатра, Эстонского театра драмы, THEATRUM’а. А сейчас в Русском театре работает Филипп Лось, с которым я знаком по Москве – уж не пмню сколько лет!
А Артём Гареев – мой ученик. Чудесный, изумительный. Я обязательно пойду посмотреть его «Будет/Не будет».
– Так что у вас потрясающие связи с Эстонией?
– Да. Эстонское общество в Москве постоянно меня таскает на свои мероприятия. «Вы – наш друг, друг Эстонии!» Я и не скрываю, что я друг Эстонии, мне очень нравится эстонское искусство театра, актеры, школа. Прошлой осенью мы делали совместный проект – мои студенты ГИТИСа и студенты Лембита.
Декан – это типа завскладом– Да, я помню. И выступления студентов в «Школе Пансо», и встречу с Леонидом Ефимовичем Хейфецом, который приезжал тогда в Таллинн.
– Леонид Ефимович мой учитель. И такое счастье – работать со своим любимым учителем бок о бок.
– Вы ведь декан ГИТИСа?
– Я декан режиссерского факультета, но это я типа завсладом. Это в свободное от творчества время.
-.. И художественный руководитель «Чеховской студии» в Мелихово, как сказано в интернете?
– К сожалению, я оттуда ушел. Возникли обстоятельства, которые не позволили мне продолжать там работу. Тем не менее этому отдано десять лет моей жизни; я считаю, что многое там было сделано хорошего, и театральный проект, которого там не было, пока я не появился, продолжается. Им руководят двое моих учеников, выпускники ГИТИСа Рустем Фисак и Кирилл Лоскутов. Я пришел преподавать в мастерскую Хейфеца в ГИТИСе, как раз когда они там учились. Мне кажется, они очень интересно работают, я желаю им удачи. Никакой ревности у меня нет, я искренне желаю им удачи, хорошо, что продолжается мой проект. Без меня? Ничего страшного! Я ищу себе новые активности; сейчас приглашен Иосифом Райхельгаузом в «Школу современной пьесы» на должность главного режиссера.
Вы давно с ним сотрудничаете?
– Я был студентом-второкурсником ГИТИСа, а Иосиф как раз открывал свой театр. И спросил: «Хочешь поставить у меня спектакль?» Я опешил: я студент-второкурсник, а он открывает профессиональный театр в Москве! Он дал мне пьесу Злотникова «Триптих для двоих», дал актеров, и мы поставили спектакль, он назывался: «Всё будет хорошо, как вы хотели». Первый состав был Марина Яковлева и Юра Чернов, потом этот спектакль играли Ирина Алфёрова и Лев Дуров. И этот спектакль довольно долго существовал.
– Вы были также художественным руководителем Театра киноактера?
– Один сезон. Приглашен был с одной темой, а в результате оказалось, что я нужен был как затычка. Я хотел создать новое театральное пространство в Москве, а это никому не было нужно.Когда-то в труппе Театра киноактера были Борис Андреев, Петр Алейников, Николай Крючков, Нонна Мордюкова, Вячеслав Тихонов – звезды советского кино первой величины. И они не просто числились, они играли спектакли! С точки зрения актерского состава это был самый звездный театр в Москве. И ставили спектакли в этом Сергей Юткевич, Анатолий Эфрос, Андрей Гончаров. Сборная СССР! И на каком-то 157-м месте там значится моя фамилия. Можно этим гордиться, но это смешно на самом деле.
Время потечет вспять– «Лир», как я догадываюсь, будет сыгран не в елизаветинских костюмах?
– У нас с художником такая концепция: время движется вспять. Эта история не имеет даты. Начинается действие в 2050 году, а заканчивается – по Холиншеду, историческими материалами которого пользовался Шекспир – в мифическом девятом веке до нашей эры. Там буду разные костюмы – и суперсовременная мода, и древние одежды. Раздел королевства у нас произойдет в VIP-зале международного аэропорта. Современные политические лидеры очень любят в аэропортах, на коленке, перелетая из Вашингтона в Токио, подписывать важнейшие государственные документы.
– Лир ведь был очень эксцентричным человеком!
– Очень! И меня радует, что во время репетиций в зале слышится много смеха. Актеры хохочут. Это потрясающе. Я устал от Лиров многозначительных, под пафосную музыку. Я вообще считаю, что эту трагедию надо играть стремительно, весело, азартно!